Архив новостей

Критик Улькяр Алиева о спектакле "Турандот"

 

 

Генеральный партнер

Лики любви в «Турандот»

Улькяр Алиева

 



Знал ли великий маэстро Артуро Тосканино, что его жест на премьере «Турандот» Дж.Пуччини (опущенная  дирижёрская палочка со словами: «Здесь смерть вырвала перо из рук маэстро» после сцены оплакивания Лиу, в знак памяти великого композитора, смерть которого не позволила ему услышать своё последнее творение на сцене) вызовет такой спекулятивный интерес к его опере? Правда, сам Тосканини на следующий же день исполнил полную версию оперы, которую задумал сам Дж.Пуччини и была бережно, по черновикам, исследована и закончена другом композитора и его учеником – Франко Альфано, но этот факт благополучно был «забыт» и похоронен под ажиотаж того интереса, который раздули журналисты, а позже и постановщики оперы. Ещё бы, такой лакомый мистический антураж, тем более автор мёртв и не может опровергнуть экзерсисы, часто носящие провокационный или просто шоковый характер для зрительского восприятия.

И при этом как-то спокойно, без истерик господа «исследователи» последней оперы Пуччини воспринимают жизнеутверждающий финал оперы А.Бородина «Князь Игорь», который, к слову, тоже был не закончен композитором, а был дописан всё по тем же записям и черновикам А.Глазуновым и Н.Римским-Корсаковым. Так и хочется воскликнуть: «Где же ваша логика, господа? Или всё же имя Дж.Пуччини более известно для публики и, тем самым, звучит более завлекающее уже для вашего PR-а, чем имя русского классика?

Почему Дж.Пуччини не дописал оперу? По вполне прозаичной причине - «последний оперный классик», по определению самих итальянцев, хотел уйти достойно, с оперой в (непривычном для композитора) стиле collosal. Отсюда и затянувшая работа над оперой и её незавершённость. Поэтому и не следует в рассуждениях, выискивать двойное, а порой и тройное смысловое «дно» оперы «Турандот» (как говорил Конфуций, изображение которого не раз появлялось на видео-инсталляции спектакля: «Трудно найти чёрную кошку в тёмной комнате, особенно если её там нет»).

Всё гениальное – просто. О чём опера? О любви, способной своим пламенем растопить лёд самого неприступного сердца! (недаром главная героиня, обращаясь к толпе, говорит, что узнала имя незнакомца, это имя – Любовь). Об истинной силе любви и светлая сказка с философским подтекстом великого азербайджанского поэта XII века Низами о капризной принцессе земли Турана, которая послужила сюжетной основой для сказки К.Гоцци с ироническим подтекстом и розово-ванильным финалом. Как никто другой, болеющий и умирающий от рака композитор знал, что жизнь сама по себе – бесценный дар, но жизнь без любви – бесцельна. Вот и в опере Калаф находит всепоглощающую любовь, Лиу – жертвует собой во имя любви, а Турандот – обретает огонь любви.

Спектакль «Турандот» в постановке Михаила Панджавидзе оставляет неоднозначное впечатление. Безусловно, если за постановку берётся такой талантливый режиссёр, как М.Панджавидзе, то успех спектакля уже предрешён (его постановки всегда интересны в плане аналитического разбора). Спектакль получился красочным, интересным, увлекательным, с позволения сказать, зрелищный, от которого на протяжении всего сценического действа нельзя оторвать не только уши, но и глаза (театр, пусть и музыкальный, в большей мере искусство визуальное). И всё же оригинальность постановки не исключает наличие причинно-следственной связи или простой логики в трактовке шедевра Дж.Пуччини, которая  в данной постановке порой выглядела несколько шатко.

К примеру, главный герой - чужестранный принц Калаф - вдруг преобразуется в начальника императорской стражи. И тут возникает вопрос – как простой начальник стражи имеет смелость просить руки дочери императора? Одно дело принц (пусть и безземельный) - другое дело слуга (пусть и глава стражи).

При этом Калаф торжественно возглавляет процессию вывода на казнь своего соперника по несчастью – персидского принца. И тут проскальзывает подозрение, что Калаф – не столько традиционно романтический герой, а скорее безжалостный наёмник, учитывая, как он пинает слепого старика-отца и отпихивает Лиу.

Да и сам персидский принц в длинном балахоне, с не менее длинными локонами и высокой короной в сцене казни заламывал руки и по-женски рыдал (как-то идёт вразрез с восторженным восклицанием в хоре «Com'e fermo il suo passo!» - «Как смело он идёт!»). В целом, с убиенными принцами в спектакле особенно не церемонились, чего стоит только сцена в начале второго акта, когда слуги и три советника Пинг, Понг, Панг жонглируют их головами, словно мячиками для пинг-понга.

Помимо задушевной лирики (линия любви главных героев Калаф-Турадот), элемента драмы (любовной треугольник Калаф - Турандот - Лиу), в опере есть и комическая составляющая в виде трёх постоянно спорящих советников. Дж.Пуччини создал целую милую юмористическую картину о спорящих советниках, которые едины в предвкушении отдыха подальше от дворца – в своих уютных домиках. Однако комизм был несколько приглушен сумрачной атмосферой всего спектакля.

Образ Лиу – продолжательница образа любимицы композитора  Чио-чио сан: та же жертвенная любовь, предсмертная ария с мягкими пентатонными оборотами и тот же смертельный удар от острия металла (Пуччини не мог оставить Лиу в живых – для неё, как и для гейши, смерть несёт освобождение от безответной любви и страданий). Поэтому возникает некоторое недоумение, когда Лиу, возвышаясь на помосте-трибуне, в своей предсмертной арии обращается не к Турандот, предрекая ей испытать любовь к Калафу, а к народу и зрителям в зале.

Безусловно, смерть Лиу – кульминация оперы. По замыслу композитора - это момент истины, катарсис, который переживает принцесса, осознавая силу любви – она впервые плачет и, как следствие, в душе Турандот рождаются ростки пламени любви, растапливающие её сердце. Но, судя по постановке, это не переломный момент действия, подталкивающий  героев к счастливой развязке, а реквием, погребающий всё светлое, что есть в опере, и даже счастливая развязка на этом фоне выглядит несколько приглушенной.

В целом, создаётся ощущение, сама Турандот в спектакле выглядит не хрупкой, пусть и холодной принцессой, напуганной перспективой быть насильственно пленённой чужестранцем (как её предшественница), а эдакой злой стервозной воительницей, и окружающие её амазонки с арбалетами тому доказательство. Тогда становится понятным, почему китайский народ в едином порыве, в страхе, начинает многократное челобитное поклонение, как только на луне возникает лик Турандот - культ личности, вернее, в контексте спектакля, культ богини-луны, а изображение на луне удивительным образом напоминало лицо Марии Каллас из известной фотографии, на которой легендарная певица позировала в образе китайской принцессы.

Гораздо лучше была музыкальная составляющая оперы. Приглашённая для фестивального спектакля звезда Мариинки – Ахмед Агади очень органично по всем параметрам смотрелся в партии Калафа – настоящий татарин с великолепным пластичным голосом в партии татарского принца! Отчетливость вокальной линии, замечательная фразировка, комфортные для зрительского слуха обертоны автоматически делали А.Агади не только героем спектакля, но и героем в глазах зрителей. Голос не просто красивый, полётный (на протяжении всей оперы не ощущалось внутреннее напряжение -потянет вокалист верхи или нет), но и страстный, легко трансформировался для передачи разных оттенков эмоционального состояния его героя. Ну, а после прочувственного исполнения зрителями классического «хита» - арии «Nessun dorma», ожидаемой и воспринимающейся зрителями и, собственно, исполнителями как звёздный момент тенора, в музыкальную «ткань» оперы действительно проник свет звёзд – не «небо в алмазах», а по-настоящему мерцающий, дарующий надежду влюблённому герою.

Отдельное «Браво!» приме Большого театра Беларуси Татьяне Гавриловой, на протяжении двух фестивальных дней подряд воплотившей таких разных (как по вокальному стилю, так  и по образной составляющей) героинь: тоскующей со скуки испанской Графини в комическом моцартовском опусе о Фигаро и робкой рабыни Лиу. Её сценическая соперница – Турандот - Екатерина Головлёва оставила несколько неоднозначное впечатление. Голос белорусского драмсопрано сильный, полётный, с крепкими верхами, но хотелось бы услышать более тонкое исполнение партии в интонационном и дикционном отношении.

Андрей Валентий стал ещё одной удачей спектакля. Бас исполнителя звучал, как голос истинного правителя (пусть и в изгнании) - выразительно и мощно. Отдельной строкой хотелось бы отметить замечательные ансамблевые номера. Особенно приятно поразил секстет из финала первого акта, когда трое министров и Тимур с Лиу уговаривают Калафа отказаться от притязаний на принцессу - было ясное фразировочное голосоведение каждого участника и органичное, слаженное переплетение голосов в единую орнаментальную «вязь» ансамблевого исполнения.

Вновь великолепно проявил себя хор Большого театра Беларуси под руководством Нины Ломанович, и свою долю аплодисментов и выкриков «браво» он заслужил сполна - редко услышишь такой слаженный и ровный звук смешанного хора. Лёгкое разночтение между хором и оркестром было лишь в начале, когда беснующаяся толпа в предвкушении зрелища - казни персидского принца - требует «Muoia! Sì, muoia!» (Смерти! Да, смерти!). В целом, в спектакле был и по-импрессионистически волшебно звучащий «лунных хор» с пространственным эффектом; было и проникнутое болью, истаивающее звучание в «Liu, bonta, perdona, perdona!» (Лиу, прости нас!), и торжественно-величавые славословия императора, и финальный гимн любви.

Если за дирижёрским пультом оперного спектакля встаёт Виктор Плоскина, то можно гарантированно утверждать, что даже из скромной камерной оперы получится грандиозное монументальное вокально-симфоническое полотно. Оркестр театра был в ударе и, воспламеняемый общим вдохновением, маэстро В.Плоскина создавал настоящую музыку с тонкой проработкой тембровых красок, которыми богата партитура пуччиневской оперы. Звуковая вокально-оркестровая картина смерти Лиу пробирала до дрожи, а «невесомое» звучание струнных и деревянных в особо, с позволения сказать, трепетных моментах партитуры, еще раз демонстрировали, что кристальный лиризм также не чужд натуре маэстро.

Сам маэстро, растроганный тёплым приёмом у публики на финальном поклоне, по театральной традиции, не забыл поблагодарить своих подопечных, бросив букет в оркестровую яму - и стоило, своим грамотным аутентичным звучанием оркестр заслужил как аплодисменты слушателей, так и признание исполнителей. Столь по-театральному выразительный жест стал сигналом для его коллег по сцене (своего рода цветочному «звездопаду»), в котором особо отличился Ахмед Агади – букет российского тенора долетел до его восторженных поклонников, собравшихся у кромки оркестровой ямы. И уже под конец, наблюдая за этим ярким проявлением эмоций восхищённой публики, стоя аплодирующей всем участникам спектакля, невольно подумалось - какая разная бывает любовь, показанная в «рамках» одной оперы: одна приносит боль страдания и разочарование, а от другой вырастают крылья, вдохновляющие на создание, пусть и последнего в своей жизни, подлинного шедевров.

 

Улькяр Алиева – театральный и музыкальный критик, доктор искусствоведения, профессор Азербайджанской Национальной Консерватории.


С отличием окончила специальную музыкальную школу им.Бюль-Бюля и Бакинскую Музыкальную Академию (научный руководитель – известный азербайджанский советский музыковед, профессор Эльмира Абасова).
Активно сотрудничает со СМИ Азербайджана и России (интернет-порталами Day.az, Vesti.az, Ann.az, Teatralspb.ru, Belcanto.ru), газетами ("Зеркало", "Каспий", "Эхо", "Известия Азербайджана"), журналами "Культура" (Азербайджан-Россия), "Балет" (Россия).
Автор 4 книг (последняя монография издана в Германии и была включена в международный каталог "Изобретение в музыке"), 2 брошюр, 55 научных и свыше 600 публицистических статей, в которых затрагиваются актуальные проблемы современного музыкознания.
Постоянный представитель Азербайджана на международных конференциях и в медиафорумах.
Действительный член Международного общества музыковедов (Швейцария) и Американского общества музыковедов. Член Союза журналистов Азербайджана. В 2016 году награждена высшей премией Союза журналистов Азербайджана – премией имени Гасан бека Зардаби.

 

0
0
0
s2sdefault

ПАРТНЕРЫ