Большой театр Беларуси
Большой театр Беларуси
Большой театр Беларуси
Большой театр Беларуси
В качестве балетмейстера первоначально был приглашён Фёдор Лопухов, однако, общаясь с начинающим хореографом Ермолаевым, предложил ему попробовать свои силы в балетной постановке и доверил 1 и 4 акты. Состоявшаяся в Минске первая премьера выявила заметные стилистические противоречия в почерке балетмейстеров, в результате чего было решено полностью поручить постановку Ермолаеву. Так, по счастливому стечению обстоятельств именно эта незапланированная работа определила и судьбу нового произведения, и пути развития белорусского балетного жанра.
Работа Ермолаева была принципиально новаторской － как в способе объединения академического и фольклорного стилей, при котором постановщик добивался их органичного сплава, так и в трактовке самого жанра балета. Как писал Ю.Слонимский в статье «Опережая время», «в то время всё сильней разгорались споры о путях развития советского балета. [...] Сюжет, изложенный в сценарии, решает всё, говорили апологеты “драмбалета” и призывали считать сценарий каркасом произведения. Его надо только “обшивать стройматериалами” － пантомимными мизансценами, бытовыми жестами приёмами феерии, танцами в подходящих обстоятельствах и т.д. Ничего подобного, утверждал спектакль Ермолаева. Сценарий только тогда хорош, когда он способен как бы раствориться в собственно балетных ситуациях. Танец возникает лишь в обстоятельствах, оправданных натурой, твердили сторонники “драмбалета”. Ничего подобного, утверждал Ермолаев в спектакле. Танец не нуждается в бытовом оправдании, ибо он-то и составляет натуру балетного спектакля. Поэтому танец не обшивает действие, а правит им, даже больше － составляет его как таковое. [...] В танцевальном образе следует найти необходимое для него отвлечение от бытового первоисточника и одновременно характеристичность, подсказанную реальной жизнью».
Балетмейстер А.Ермолаев с группой актёров: В.Заливако, Е.Власова, Ю.Хираско, А.Николаева, С.Дречин.
«Соловей» отличался и от национальных балетов, уже созданных другими союзными республиками и показанных в Москве. Ермолаев не прибегал к простому цитированию фольклорных плясок (а материал к этому спектаклю специально собирался в экспедициях и активно изучался), он создавал их балетный образ и вписывал их в драматургию спектакля. Постановщик избегал разрыва между народом (участниками массовых сцен) и главными персонажами - как хореографического (их лексика была родственна), так и внешнего, активно сотрудничая с художником. Классические движения в сплаве с движениями, характерными народному танцу придали хореографической лексике первого белорусского национального балета необычайную для того времени новизну, содержательность и национальную характерность.
К.Муллер и артистки балета после спектакля
А. Николаева, С. Дречин, 1939
И. Курилов, А. Николаева, 1940
И. Курилов в роли Макара, 1940
Ю.Чурко в книге «Белорусский балетный театр» емко характеризует главное достижение балета «Соловей»: «герой балета впервые заговорил на своем национальном языке, и язык этот мог выразить самые сложные человеческие чувства, рассказать о самых тонких движениях души». В большой степени это было и заслугой композитора М.Крошнера: балет был насыщен народными мелодиями, танцами, играми, но при этом не превратился в простой набор образцов белорусского фольклора. Балетом «Соловей» была заложена основа для всего дальнейшего развития жанрового направления национального белорусского балета: это высокохудожественное произведение, обладающее всеми признаками большого балетного искусства, с мастерски выписанными партиями главных героев, яркими образами, синтезом классической и народной традиций и цельной драматургией.
К несчастью, начавшаяся так успешно сценическая жизнь балета «Соловей» была оборвана войной: композитор погиб, костюмы и декорации сгорели. «В памяти немногих очевидцев сохранились обрывочные, но яркие впечатления; для остальных же балет сделался легендой», － писал Ю.Слонимский.
В 1951 году была предпринята вторая постановка балета Крошнера, осуществил её Константин Муллер. Балетмейстер вернулся к первому варианту сценария (совместной постановки Лопухова и Ермолаева), возвратив купированные ранее сцены, введя новые персонажи и сосредоточив своё внимание на обострении социального конфликта. Как отмечает Ю.Чурко, Муллер преобразовал спектакль в соответствии с эстетикой драмбалета, － придал весомости этнографической стороне, обратился к средствам драматического театра и пантомиме. Из всех компонентов спектакля наиболее соответствующим изначальном задаче Ю.Чурко считает сценографию П.Масленникова, которая «ощущением величия, силы народа объединила все сцены балета, далеко не равнозначные по художественному уровню и стилистике». В афише театра спектакль продержался до 1952 года.
Б. Карпилова,1950
Б. Карпилова, С. Дречин, 1951
К. Калитовская, Н. Гурвич, 1950
Н. Млодзинская 1950
Сцена из балета "Соловей", 1950
