Музыкальные критики – об опере Р.Штрауса «Саломея».
***
«Большой театр Беларуси подготовил к новому 86-му театральному сезону одну из самых знаковых опер мирового музыкального наследия – оперу «Саломея» Р.Штрауса. Две оперы Р.Штрауса – «Саломея» и «Электра» – являются одними из самых интересных и оригинальных сочинений оперного жанра ХХ века, в музыке которых отразились черты позднего романтизма и зарождающегося экспрессионизма.
Опера «Саломея» сложная во всех отношениях – и в плане исполнительской составляющей (как вокальной, так и инструментальной – свободная декламация, сверхмощный оркестр), и в плане образно-художественного претворения. Только солидные мировые оперные подмостки способны представить публике свой вариант оперы «Саломея», и каждая постановка вызывает неподдельный интерес в мире оперного искусства (на постсоветском пространстве можно по пальцам на одной руке подсчитать постановки этого оперного шедевра Р.Штрауса). И в этом смысле «в живую» услышать и увидеть в течение одного вечера два шедевра музыкального экспрессионизма – «Так говорил Заратустра» и оперу «Саломея» – дорогого стоит.
Такие постановки вызывают интерес не только у зрителей, но и, прежде всего, у специалистов: они всегда вызывают резонанс в музыкально-театрально мире, активную исследовательскую полемику. Но неизменно одно – такие постановки становятся знаковыми, своего рода «толчком» для развития каждого театра и характеризуют не только расширение его репертуарной политики, но и зрелый этап в истории развития Большого театра Беларуси, в частности, и театрального искусства Беларуси, в целом.
Улькяр Алиева,
театральный и музыкальный критик, либреттист,
доктор искусствоведения, профессор Азербайджанской национальной консерватории,
Действительный член Международного общества музыковедов (Швейцария)
и Американского общества музыковедов, Член Союза журналистов Азербайджана,
лауреат премии имени Гасан бека Зардаби
***
Уважаемые коллеги!
Фестивальный сезон, полный ярких постановок, окончен. Осветив некоторые из них (см. мою домашнюю страницу ниже), я, как и каждый год, изучил сезонные афиши крупных театров в Европе, чтобы рассмотреть возможность отправиться туда в качестве любителя оперы и критика.
Я был одновременно поражён и очень счастлив, увидев в афише сезона 2018/19 Большого театра Беларуси в Минске оперу "Саломея" Рихарда Штрауса. Мне не встречалось изобилие постановок оперы “Саломея” в Восточной Европе, если это вообще когда-либо имело место! Это крупнейшее произведение Р. Штрауса 1905 года только что было ошеломляюще поставлено на Зальцбургском фестивале режиссером Ромео Кастеллуччи. Я еще напишу об этом во всех деталях. Кастеллуччи отразил фабулу в совершенно новом драматургическом свете и произвел на ценителей этой оперы неизгладимое положительное впечатление. Все спектакли были распроданы, а оперные зрители были вынуждены тщетно спрашивать билеты перед входом в театр Felsenreitschule.
Напомню, Мортен Кристиансен справедливо пишет в своем эссе буклете зальцбургской постановки, что один из критиков после первого в истории спектакля 19 декабря 1905 года назвал эту оперу “рождением музыкального модернизма”. Когда ”Саломея " впервые прозвучала в относительно небольшом городе Грац в Австрии 16 мая 1906 года, такие композиторы как Густав Малер, Джакомо Пуччини, Арнольд Шёнберг, Альбан Берг и Александр фон Цемлинский отправились туда, чтобы увидеть эту оперу. Штраус получил за этот шедевр гонорар 60 000 марок и на эти деньги построил себе виллу в Гармише.
"Саломея" в настоящее время является самой исполняемой оперой Штрауса – ежегодно дается около 100 спектаклей, и, таким образом, ее ставят по всему миру каждые 2-3 дня в течение театрального сезона.
Мы обязаны учитывать широкий контекст ситуации в оперном жанре в европейской музыке после смерти Рихарда Вагнера в 1883 году. Его влияние в последующие годы было все еще настолько сильным, что композиторы либо сочиняли новые оперы в подражании ему, либо вообще избегали работы в этом жанре. Как указывает М.Кристиансен, между операми ”Парсифаль“ 1882 года и ”Саломея“ 1905 года только одна немецкая опера осталась в репертуаре на сегодняшний день –”Гензель и Гретель" Энгельберта Хумпердинка, премьера которой состоялась под управлением Р.Штрауса в 1893 году. С оперы "Саломея" началась новая эра оперы в Европе после гегемонии Р.Вагнера.
Я считаю, решение Большого театра Беларуси поставить оперу “Саломея” в 2018/19 театральном сезоне и таким образом добавить в репертуар театра произведение, представляющее важную новую главу оперы начала ХХ века – смелое и адекватное. Поздравляю!
С наилучшими пожеланиями,
Клаус Билланд
Музыкальный критик
www.klaus-billand.com
Dear colleagues,
Now the festival season with particularly good productions is over. After I have reviewed several of them (see my homepage below) I looked - as every year - into the season programmes of major companies in Europe to consider going there as an opera lover and critic.
When I saw the 2018/19 programme of the Bolshoi Theatre of Belarus in Minsk, I was surprised and very happy to see “Salome” of Richard Strauss on your 2018/19 programme. I have not come across many other productions of “Salome” in Eastern Europe, if at all! This major oeuvre of R. Strauss of 1905 just saw a flabbergasting production of the Salzburg Festival by director Romeo Castellucci. I still will review it in all relevant detail. Castellucci put the plot in a totally new dramaturgic light and made connoisseurs of this opera extremely impressed and positively astonished. All performances were sold out with opera goers in front of the Felsenreitschule begging for tickets in vain.
Let us recall: Morten Kristiansen writes rightly in an essay in the playbill of the Salzburg production that a critic after the first ever performance on December 19th, 1905 had called this opera “the birth of musical modernism”. When “Salome” was first performed in the relatively small city of Graz in Austria on 16th May, 1906, composers like Gustav Mahler, Giacomo Puccini, Arnold Schoenberg, Alban Berg and Alexander von Zemlinsky travelled there to see this opera. Strauss received for this masterpiece a fee of 60,000 marks and built his villa in Garmisch with this money.
“Salome” is currently the most performed Strauss opera with about 100 annual performances and is thus staged worldwide every two or three days during a typical season.
We should also see the role of “Salome” in the wider context of the situation of opera in Europe after the death of Richard Wagner in 1883. His influence in the years thereafter was still so strong that new operas were either composed imitating him, or avoid opera altogether. As we can learn from M. Kristiansen, between “Parsifal” in 1882 and “Salome” in 1905 only one German opera remained in the repertory to date “Hänsel und Gretel” of Engelbert Humperdinck - actually premiered by R. Strauss in 1893. With “Salome” a new era of opera in Europa started after the hegemony of R. Wagner till 1883.
It is, therefore, a bold and adequate decision of the Bolshoi Theatre of Belarus to take up “Salome” in their 2018/19 theatrical season and thus add the representative oeuvre of an important new chapter of opera at the beginning of the 20th century to the company’ s repertory. Congratulations!
With best regards,
Klaus Billand
Music critic
www.klaus-billand.com
***
Танец с препятствиями
«Саломея» Рихарда Штрауса – опера безумно популярная в мире, но в России – редкая гостья. Роман нашего отечества с «гниловатым цветком экспрессионизма» не задался с самого начала. Аморальная (по представлениям столетней давности) опера по библейским мотивам попала на бывшие императорские сцены только после революции (и понять Синод в этом вопросе совсем не сложно) – спустя двадцать после мировой премьеры, в относительно либеральные нэповские двадцатые (Ленинград, 1924; Москва, 1925), с окончанием которых она «благополучно» из отечественного репертуара исчезла на долгих семь десятилетий: в стране победившего социализма подобные произведения были совсем не ко двору, да и репутация композитора была «подмочена» вполне комфортным существованием в гитлеровской Германии.
В середине 1990-х возвращение оперного Штрауса первым начал Мариинский театр, и начал именно с «Саломеи» (знаменитый спектакль Джули Теймор с блистательной тогда Любовью Казарновской в заглавной партии): прочие оперы композитора обживутся там уже позже, а к «Саломее» он вернется еще дважды (в 2000 и 2017-м), став единственным российским театром, где столь увлечены Штраусом и немецкой оперой вообще (прежде всего Вагнером). Гораздо более скромную по масштабам московскую штраусиану сегодня осуществляют «Новая опера» (поставлены «Каприччио» и опять же «Саломея», к которой театр до сценического воплощения дважды подступался в концертном варианте) и Большой театр («Кавалер розы»). Таким образом, «Саломея» вернулась, наконец, в Москву ровно через девяносто лет (2015) после ее первого явления в российской столице – срок столь продолжительный, а жизнь первой московской «Саломеи» была столь незначительна по протяженности, что обращение «Новой» можно счесть почти московской премьерой: еще одной, как старый Новый год.
«Саломея» - безусловный шедевр композитора, хотя и он, но в особенности автор пьесы Оскар Уайльд с демонстрацией декаданса, кажется, изрядно переборщили. Британский драматург когда-то утверждал, что «…нет книг нравственных или безнравственных», а лишь «хорошо написанные или написанные плохо». Если мыслить искусство лишь как форму, то с этим можно было бы согласиться, и творчество самого Уайльда – всегда блестящее по форме и весьма сомнительное, а часто и пустое по содержанию (практически во всех жанрах, каких он касался) – яркая иллюстрация «чистого искусства», когда узоры на ткани важнее самой ткани и ее функционального назначения. Однако соглашаться не хочется и, кажется, Уайльд все-таки ошибался: важно не только как, но и что написано – к чему призывает, чему учит, как воспитывает то или иное произведение искусства. В антитезу невольно вспоминаются хрестоматийные пушкинские строки «что чувства добрые я лирой пробуждал» - какие чувства пробуждает «Саломея», о чем эта пьеса (и опера)? О любви, о жертве, о вере? Едва ли. Может быть о всепоглощающей, роковой страсти, которая при всей деструктивности, все же с любовью из одного теста? – опять же нет. Скорее о мании, о психической патологии. Причем продемонстрировано оное состояние мастерски – и с формой у автора действительно все в порядке. В опере же Штрауса формальная сторона подана с еще большим, воистину невыразимым совершенством – столько пряных красот на единицу времени, какими обдает слушателя изощренный оркестр «второго Рихарда», столько умопомрачительной звуковой роскоши, столь же бесстыдной в своей откровенности, как и титульная героиня, не встретишь более ни в одном другом опусе для оперного театра.
Словом, сказать, что «Саломея» - опера с перчинкой, все равно, что ничего не сказать: это огненное блюдо, первое, и наверно самое гениальное произведение экспрессионистического стиля, фуриозности которого, кажется, испугался сам композитор, весьма скоро от подобного творческого метода отошедший (но открывший ящик Пандоры, из которого вылетит еще много «ужасных» опер типа «Лулу» или «Воццека»). Фантазировать в такой опере – опасно: легко пережать, перегнуть палку, ибо сам уртекст провокативен до крайности. Но если соблюсти меру и вкус, то легко снискать бешеный успех у публики – и главная заслуга здесь, конечно, у гениальной партитуры Штрауса, музыки яркой и выразительной, по-восточному томной и колористически богатой, во многом облагородившей и возвысившей первоначальный натуралистический замысел Уайльда.
В отличие от России и других постсоветских стран, сценическая практика «Саломеи» весьма богата – это самая популярная, самая исполняемая в мире опера Штрауса. За более чем сто лет своего существования она знала многих по-настоящему выдающихся интерпретаторов – дирижеров Фрица Райнера, Карла Бёма, Герберта Караяна, Георга Шолти, певиц – Любу Велич, Биргит Нильсон, Леони Ризанек, Терезу Стратас. Хотя и на Западе не все было гладко, особенно поначалу: долгие десятилетия опера была под запретом в Англии и Америке, не пускали ее и на первые сцены Вены и Берлина. Однако долго игнорировать, по меткому выражению Ромена Роллана, «чудовищный шедевр» оказалось невозможно: сила музыкального высказывания Штрауса неизменно привлекала к нему как творцов сцены (музыкантов, певцов, режиссеров), так и публику. Поставить «Саломею» для любого театра – это взять определенный барьер, планку очень высокого уровня, это свидетельство высочайшего класса исполнителей – оркестрантов и певцов.
Александр Матусевич,
музыкальный критик (Москва)
***
«Саломея» – это классика мировой оперы. И недаром она есть в репертуаре всех значимых оперных театров мира. Вот уже 23 года она с неизменным успехом идет на сцене Мариинского театра Санкт-Петербурга, причем музыкальным руководителем и бессменным дирижером постановки является Валерий Гергиев – самый авторитетный музыкант России и всего мира, человек глубоко верующий и духовный. В 2013 году «Саломею» поставили в Московской «Новой Опере», а сейчас готовится ее постановка в Большом театре России. Так что вопрос об ее уместности или неуместности давно и однозначно решен.
Что же касается качества музыки, оно говорит само за себя. Штраус - величайший мастер, в его операх одинаково роскошно раскрываются возможности голоса и симфонического оркестра. Его музыка глубоко духовна и исполнена строгой, мудрой красоты. В отличие от других композиторов XX века, он никогда не позволял себе ни какофонии, ни безвкусного заигрывания с популярными жанрами, а строго держался классических традиций, завещанных даже не Вагнером, а Верди и Чайковским. Он был одним из немногих, кто писал для публики, а не для эксперимента. Он сам был величайшим дирижером и знал, как пробудить в людях возвышенные чувства, за которыми они и идут в оперу. Может быть, как раз поэтому он так часто подвергался нападкам врагов, которые не могли ему простить ни таланта, ни успеха у публики, которого лишены были сами. Но к музыке и к опере это не имеет ни малейшего отношения.
Юлия Андреева,
член Союза композиторов