Большой театр Беларуси
Большой театр Беларуси
Большой театр Беларуси
Большой театр Беларуси
Постановка 2024 года
В 2024 году было принято решение о создании новой постановочной версии оперы П.Чайковского «Евгений Онегин». Работа была поручена творческим руководителям коллектива: главному дирижёру Артёму Макарову, главному режиссёру Анне Моторной, главному художнику Любови Сидельниковой (её соавтором-костюмографом выступила Татьяна Лисовенко), главному хормейстеру Нине Ломанович и главному балетмейстеру Игорю Колбу.
Анна Моторная, режиссёр-постановщик спектакля:
«Это гениальное произведение -- классика и, одновременно, абсолютно современная история. Чайковский создал удивительное произведение, на которое откликается каждая частичка души человека вне зависимости от того, в какое время он живёт.
Чем дальше по жизни я иду с этим сочинением, тем больше погружаюсь в невероятные глубины – эмоциональные, духовные, психологические, интонационные, нравственные. С одной стороны, и мы все это знаем, - «энциклопедия русской жизни», с другой же – история о человеке вне времени…
Повторюсь, это - совершенно «наша», сегодняшняя история. Эта неизбежность пересечения человеческих судеб и невозможность их слияния. Эта трагическая несвоевременность событий. Нелепые случайности, страшные последствия. Чувства, эмоции, переживания - живые, неподдельные, искренние - не меняются. Меняются лишь декорации».Артём Макаров, дирижёр-постановщик спектакля:
«За свою карьеру я участвовал в нескольких постановках «Евгения Онегина». Они были разные -- и классические, и современные. Безусловно, «Евгений Онегин» -- это одна из самых популярных опер и она должна быть в репертуаре, в том числе Большого театра Беларуси. Мне кажется, что у нас прекрасные исполнители главных партий: это и мастера, и представители молодого поколения. Поэтому советую минскому зрителю посмотреть этот спектакль не один раз, уверен, что это будут интересные и разные впечатления. В постановке заняты все силы театра: опера, хор, балет и, конечно же, замечательный оркестр».
«Новая постановка, аккумулировав в себе черты поразительно тонкой, интеллектуальной студийности, предстала лаконичным, но при этом живым, полновесно перекликающимся с современностью воздушно емким симулякром русскости, которая проступает в каждой мизансцене, которая оживает в костюмах персонажей и которая не осталась в эпохе начала XIХ века, запечатленной Пушкиным, а продолжает жить в каждом из нас и поныне, хотя при бешеных темпах и ритмах современной жизни мы этого, возможно, и не замечаем. Именно в этом заключен главный режиссерский посыл новой продукции хрестоматийной русской оперы, которая впервые увидела свет театральной рампы лишь в последней четверти XIX века, когда «память» о начале века была еще богаче того, что осталось от нее в XXI веке.
«Евгений Онегин» – это универсум абстрактного реализма русской жизни начала XIX века, в котором мистический Петербург хотя бы в лице его представителя Онегина – «рокового искусителя» и элегантнейшего демона – незримо присутствует уже в первых пяти сельских картинах. Мало того, вторая и третья картины (письмо Татьяны и ее отповедь Онегиным) под музыку «Дéвиц, красавиц» соединены хореографическим этюдом сна Татьяны, в котором появляется не аллегорический медведь, как у Пушкина (для оперы это было бы слишком банально), а призраки будущей жизни главной героини в Петербурге, и его олицетворением как раз и становятся светские рауты в вихре балов и маскарадов.
... Сотворчество сценографа и режиссера пригласило нас в универсум символов, аллюзий и аллегорий. Это сродни сюрреализму картин Магритта: смотришь на них – всё реалистично, а содержание иносказательно. Так и в этой постановке: всё реалистично, но это театральный пазл смыслов. ...
Мир архетипов стал миром интеллектуальной игры»
(Игорь Корябин, www.belcanto.ru).
«Современность постановки выражается не в костюмах, или переделке либретто на современный лад, а в том, удалось ли режиссеру и актерам войти в резонанс с нами сегодняшними, достучаться до нашего сердца, прочесть всем известное словно впервые, особенно, если опера - одна из самых часто ставящихся, образы настолько знакомы, что их трудно избавить от штампов. Таким откровением оказался "Евгений Онегин"
В сценографическом решении спектакля (художник Любовь Сидельникова) много пространства. Традиционные архитектурные моменты даны почти намеком - они словно просвечивают сквозь наш бэкграунд - висящий без опоры портик дома, стоящие отдельно колонны, тонкое, почти проволочное окно, призрачные видеопроекции на стенах. Зато костюмы сделаны в точном соответствии с моделями и расцветками того времени. И оказываются необычно свежими и современными, особенно пестрые цветастые наряды в первой сцене. К сцене дуэли краски заканчиваются, переходя в черно-белую гамму, на фоне которой Татьяна в красном на балу сверкает "как звезда во мраке ночи"" (Наталья Кожевникова, «Российская газета»).
«Анна Моторная не переносила события русской жизни XIX столетия в современность. В центре спектакля, как и в опере, оказалась не столько «энциклопедия русской жизни», как называли поэму Пушкина, сколько энциклопедия человеческой души, которую способна раскрыть музыка. А чувства и эмоции не утрачивают актуальности, они присущи человеку независимо от эпохи. К тому же в известном сюжете были немного иначе расставлены акценты, традиционные реалистические детали приобрели символический смысл. Всё это вместе с неумирающей музыкой и вызывает интерес к постановке» (Надежда Бунцевич, газета «Культура»).
