Архив новостей

Полёт во сне и наяву

Улькяр Алиева

Куда уходит детство? Куда уходят гении после смерти? Есть ли дорога в Млечном пути, раскрывающая перед ними Вселенную? Каждая фраза мудрого мечтателя Антуана де Сент-Экзюпери – это квинтэссенция мудрости, разобранная на цитаты,  мудрости взрослого человека, который так и остался в душе немного восторженным и наивным ребёнком.

Эту метафору – принцип двоемирия – музыкальную и смысловую, когда во взрослом человеке возрождается внутренний ребёнок (по Ницше), а в ребёнке обнаруживается вселенская мудрость мира, талантливый российско-белорусский хореограф Александра Тихомирова в либреттном соавторстве с супругой покойного композитора – очаровательной Ларисой Глебовой, сумела сохранить в воссозданном балете Евгения Глебова «Маленький принц».

Музыка балета красочная: здесь и мелодии «широкого дыхания», и затейливые мелодические «ячейки», прихотливый ритм, множество фактурных и темповых особенностей. Все это создает удивительный калейдоскоп сменяющих друг друга эпизодов, которые так характерны для сюжета данного балета. Музыка моментами экспрессивная, мощная, а моментами удивительно ласковая, трепетная, а порой и вовсе волшебная, неземная, как в любовных Adagio. И, в этом отношении, нельзя не отметить великолепное прочтение партитуры столь многообразного, в стилевом отношении, балета (да и в плане тембровой драматургии) оркестром  Большого театра Беларуси под руководством Олега Лесуна.

И сценография известного российского художника Вячеслава Окунева - современная, «многослойная», с использованием видеопроекции (обеспечивающей объём и наполняющая формат балета смысловым контекстом), - так гибко следует за сценическим действием, что даже не знаешь, какие особенности стоило бы выделить. Здесь  есть и микрокосмос: яркие костюмы, световые рисунки, навеянные фантазиями самого Экзюпери (знаменитый рисунок удава, съевшего слона; роза; змея; та же мордочка лисёнка, пугливо выглядывающего из своего убежища и, конечно же, знаменитая фигурка Маленького принца), и макрокосмос – диск иллюминатора, словно открывающего перед зрителями просторы Вселенной. Впечатление от декораций усиливалось благодаря сценическим спецэффектам - дыму, а также своеобразной «игре» света, который выполнял функцию «нематериальной» декорации, обволакивающей всё действие и вносящей определённый смысловой подтекст.

Удивительный творческий тандем – хореографа и художника -  стирает временные рамки, одновременно вводя и перемещая спектакль в разные пространственные, точнее, параллельные, миры, которые выражены в гармонии художественной планировки сцены, в костюмах, в композиции танцев и решениях мизансцен. Происходит эффект многослойной шкатулки, где каждая сцена плавно перемещается в лоно следующей за ней. Отметим оригинальный сценографический приём, когда Маленький принц словно «сходит» на сцену с видеоинсталляции. Или интересное преломление образа Честолюбца в исполнении Игоря Мацкевича, когда его планета распадается на зеркальные сегменты, создавая копии-изображения тщеславного персонажа и подчёркивая нарциссическую сущность героя, постоянно требующего аплодисменты.

Нельзя не отметить очень тонкое символическое использование хореографом как самих персонажей, так и отдельных предметов сценографии. Так, белый шарф Лётчика становится связующим звеном в Adagio Лётчика и его Возлюбленной (новый персонаж, введённый как символическая аллегория любви Маленького Принца и его Розы) - единственное звено, которое связывает его с возлюбленной, поддавшейся давлению социума «быть как все». Этим шарфом Любимая опутывает его - словно невидимыми нитями, флюидами, которые невозможно оборвать, ибо это и есть сама любовь. Или клетка в виде бутылки, в которую заключён Пьяница: он есть раб своей привычки, ставшей ему тюрьмой. Очень оригинальным показалось изображение Финансиста Андреем Жданюком, явившего собой образ нью-йоркского биржевого маклера, манипулирующего цифрами-кордебалетом, поднимающего или опускающего биржевые котировки, а в конце и вовсе - в вихревых пируэтах, запускающего механизм цифрового круговорота (читай: денежного оборота).

Есть прямые ассоциации с образами сказки, такие, как характерные персонажи, которых встречает главный герой балета – Король (Андрей Посох), Лис (Иван Савенков), а есть и метафоры, выражающие, точнее, отображающие собирательный художественный образ. Так, образ Розы становится символическим олицетворением любви, соединяя в финальной составляющей две влюблённые пары: Лётчика – Егора Азаркевича и его Любимую - Александру Чижик, а также Маленького принца – Константина Героника и Розу – Людмилу Хитрову. Недаром даже одеяние у Розы и Любимой идентичное – красное, различие лишь в хореографической лексике,  особой пластической персонификации двух основных женских образов – столь знакомые движения танго - сaminada (шаги по линии) и еmbrace (объятия) у Любимой, танцующей в мягких балетках и, словно росток пробивающего цветка любви, обвивающие поддержки у Розы, танцующей на пуантах.

Розы появляются и в пустыне. Однако красота их ценна только тогда, когда «видишь» не глазами, а сердцем. «Вы красивые, но пустые! И вас никто не любит!», - восклицает герой. И тогда, прекрасные, но пустые розы (читай: женщины) превращаются в змей, - укус или сама мысль о них несёт в себе смерть. Да и сама пустыня несёт метафорический подтекст – это пространственно-временное измерение мира Художника – его неприятие, отверженность обществом и чувство острого одиночества, но именно в момент отчаяния можно найти настоящего друга.

И всё же, самое главное, хореограф Александра Тихомирова очень чутко и деликатно в своём балете сумела сохранить образно-эмоциональный настрой этой мудрой сказки-притчи: добрый, чувственный, с «нотками» ностальгии об утраченных детских иллюзиях. А сделать такой яркий балет, когда нет единой сквозной фабульной линии сценического развития и когда с калейдоскопической быстротой и частотой меняется мелодический рисунок и образный строй, когда каждая сцена требует своего композиционно-хореографического решения – выразительными построениями кордебалета (серой толпы, окружающей влюблённых или танца баобаба) или ансамбля (квартета, изображающего самолёт Экзюпери с двойными крыльями, секстета белоснежных птиц, октета мимикрирующих под змей роз) не просто сложно, а архисложно.

Не говоря уже о целой череде, галерее харАктерных персонажей, когда сольный танец органично «входит» в синхронные ансамбли, либо вступает в резонанс с ансамблевым рисунком, образуя общую образно-эмоциональную хореографическую полифонию композиционной «ткани» балета «Маленький Принц». И А.Тихомировой великолепно удалось в хореотексте собрать воедино все разрозненные эпизоды этой сказки-притчи, чего не удаётся сделать порой драматическому спектаклю на данный сюжет, несмотря на наличие словесного текста.

При этом А.Тихомирова не игнорирует сферу общекомпозиционной логики балета, очень искусно режиссируя череду больших и малых форм. Этому способствуют и ряд ключевых аспектов, «цементирующих» конструкцию спектакля. К примеру, в качестве одного из важных связующих звеньев выступает трансцендентальный образ, точнее, лейтобраз Фонарщика – Антона Кравченко в «узловых» моментах действия, который можно трактовать и как своего рода Посланника Вселенной, освещающего дорогу заблудшим героям, и как светлый дух, оберегающий их.

Использует хореограф и драматургический приём «кольцевого обрамления»: балет начинается и заканчивается дуэтом Фонарщика и Лётчика. Именно Фонарщик, сродни андерсеновскому персонажу Оле Лукойе, становится проводником Летчика в мир сновидений и детских мечтаний, и он же возвращает его из них, давая возможность летчику шанс простить не только людскую алчность, глупость и тщеславие (на исходе действия проходит, своего рода, парад всех персонажей, олицетворяющих пороки человечества), но и понять, принять свою Любимую, ибо любовь - единственное, ради чего стоит жить на этой, столь несовершенной, планете Земля.
Самое главное очарование нового белорусского балета «Маленький принц» сопряжено с сохранением чувственной сферы мира Сент-Экзюпери. Герои балета открывают публике чудеса повседневной жизни и странный (глазами ребёнка) мир взрослых; они помогают постичь саму суть человеческих отношений и  волшебство Вселенной: что есть на свете добро, что можно дарить близким звёзды, умеющие смеяться… А для этого внутри себя всего лишь «нужно старательно беречь фонари», ведь один резкий и холодный порыв ветра может навсегда погасить их.  

Александра Тихомирова заканчивает балет светлым Эпилогом, становящимся своеобразным гимном детства (на сцене появляются совсем ещё юные балетные исполнители). «Что может быть прекраснее детства?», - вопрошают авторы либретто. «Счастливы дети, прекрасны их искренность, чистота, их творчество. И как замечательно, когда дети и взрослые понимают друг друга, когда они вместе мечтают и вместе творят». В конце очень трогательно мальчик со сцены запускает в зрительный зал бумажный самолётик. Его, в начале, с упоением запускают Лётчик с Маленьким принцем, и появление этого, своего рода, лейтпредмета и лейтсимвола на исходе всего действия можно трактовать двояко: что в каждом ребёнке есть частичка главного героя этой мудрой сказки и что светлый дух сказки Экзюпери жив, как и легенда о нём и его самолёте, однажды пропавших с радаров; легенда о том, что писатель однажды решился навсегда улететь на планету своего детства – планету Маленького принца.

٭ ٭ ٭
Как подчёркнула в приватной беседе с автором этих строк Лариса Глебова, из всех поставленных спектаклей белорусская версия балета «Маленький принц» является самой удачной в плане постановочного решения. И действительно: весь балет смотришь неотрывно, «на одном дыхании», словно на бесконечный путь, исчезающий во мгле тумана, кажется, отвлечешься на секунду - и не увидишь самого главного. И в такие минуты ясно начинаешь осознавать смысл бергмановских слов о том, что настоящее искусство должно потрясать, попадая в сердце зрителя, минуя промежуточную посадку в области интеллекта. И новый балет на сцене Большого театра Беларуси стал универсальным во всех отношениях и, прежде всего, - в плане возрастной категории. Он учит юного и взрослого зрителя преодолевать трудности, не бояться одиночества и, несмотря ни на что, – всегда сохранять оптимизм.

Улькяр Алиева – театральный и музыкальный критик, доктор искусствоведения, профессор Азербайджанской Национальной Консерватории.

С отличием окончила специальную музыкальную школу им.Бюль-Бюля и Бакинскую Музыкальную Академию (научный руководитель – известный азербайджанский советский музыковед, профессор Эльмира Абасова).

Активно сотрудничает со СМИ Азербайджана и России (интернет-порталами Day.az, Vesti.az, Ann.az, Teatralspb.ru, Belcanto.ru), газетами ("Зеркало", "Каспий", "Эхо", "Известия Азербайджана"), журналами "Культура" (Азербайджан-Россия),
"Балет" (Россия).

Автор 4 книг (последняя монография издана в Германии и была включена в международный каталог "Изобретение в музыке"), 2 брошюр, 55 научных и свыше 600 публицистических статей, в которых затрагиваются актуальные проблемы современного музыкознания.

Постоянный представитель Азербайджана на международных конференциях и в медиафорумах.

Действительный член Международного общества музыковедов (Швейцария) и
Американского общества музыковедов.