Архив новостей

Полет «Летучей мыши»

«Летучую мышь» называют «квинтэссенцией оперетты как жанра — и Вены как культурного мифа». Она украшала афиши Венской и Берлинской опер, ее ставили нью-йоркский Metropolitan Opera, лондонский Covent Garden, миланский La Scala. Но в Большом театре России столь любимая ведущими оперными театрами, знаменитыми певцами и очень «серьезными» дирижерами оперетта «Летучая мышь» Иоганна Штрауса до сего года не ставилась.

Жанр оперетты вообще никогда раньше не присутствовал в репертуаре Большого театра, поэтому нужно было выпустить не просто премьеру, а нечто из ряда вон выходящее. Для постановки были приглашены самый молодой оперный режиссер России Василий Бархатов (его называют «вундеркиндом», так как к своим 26-ти годам он сумел поставить пять опер в Мариинке, драматический спектакль «Разбойники» в московском Театре имени Пушкина, два мюзикла — среди них «Шербурские зонтики», номинированные в этом году на «Золотую маску», и цирковое шоу «Аврора. Спящая красавица») и художник Зиновий Марголин (долгое время работавший в Беларуси, а в России получивший известность благодаря необычным сценографическим работам в МХТе, Мариинском театре, а сейчас и в Большом, обладатель всевозможных театральных премий и наград, среди которых «Золотая маска» и «Хрустальная Турандот»).

Больше года по всему миру проводились кастинги для певцов. Так появилась команда, в составе которой, помимо солистов Большого, работают европейские исполнители высочайшего уровня. В их числе и белорусская певица Анастасия Москвина, которую уже сравнили со знаменитой американкой Рене Флеминг — «золотым стандартом сопрано». Анастасия исполнила ведущую партию Розалинды — это важное событие, так как впервые за долгие годы солистка из Беларуси выступила на сцене Большого театра России в главной роли в премьерном спектакле — первой оперетте на сцене Большого.

— Как образом вы попали в команду?

— Большой театр России открыл программу «Молодые голоса» осенью прошлого года, с целью найти молодых исполнителей с хорошими данными. Прослушивание велось в крупных городах, в том числе в Минске в Академии музыки. Михаил Фихтенгольц — начальник планирования репертуарного отдела российского Большого театра, музыкант, теоретик — и Дмитрий Вдовин решали двойную задачу — найти не только молодые голоса, но и солистов на роли в спектаклях Большого. Меня пригласили на прослушивание в Москву для участия в новом спектакле «Летучая мышь». Я прошла кастинг на роль Розалинды. Было создано два состава, в первом составе Розалинду поет Динара Алиева — солистка Большого театра России, я пою во втором.
Нынешние приоритеты и цели российского Большого театра — сотрудничество не только с солистами своей труппы, но и с приглашенными из других театров мира артистами, с помощью которых можно оживить и разнообразить постановки. Большой театр — главный театр России, поэтому выступать на его сцене очень престижно.

— Чем необычен спектакль в плане режиссуры, сценографии?

— Известную всем классическую историю режиссер перенес на многопалубный круизный лайнер под названием «Иоганн Штраус», время действия — конец XX века. Моя героиня — оперная примадонна Розалинда, отправляющаяся с мужем — господином Айзенштайном — в морской круиз.

В первом действии богатая дива в роскошном белоснежном костюме от Чапурина, в чалме и боа из белой лисицы, с самой настоящей собачкой (среди собачек тоже проводился кастинг) поднимается на корабль. Знаменитый кутюрье Игорь Чапурин, для которого это уже четвертая работа в Большом театре, представил здесь великолепную коллекцию костюмов, объединенных темой «круизный лайнер». Это не декоративные театральные наряды-имитации, а настоящие костюмы из дорогих материалов — дорогих тканей и меха. Они очень украшают женщину — продуманы были все нюансы от обуви до перчаток и украшений. Было приятно все это носить, а еще более приятно и лестно — выслушивать похвалы от самого Чапурина в свой адрес по поводу манеры держаться и преподносить его произведения требовательной публике. После того, как посадка на корабль богатой рафинированной публики заканчивается, действие переносится в каюту. Комната в каюте весьма реальная — белый диван, ковролин, настоящий душ, барная стойка с множеством маленьких бутылочек. Сюда пробирается Альфред — альфонс и любовник примадонны, которая на сей раз предстает перед публикой в зеленом струящемся халате и шелковой чалме. Адель — ее служанка, отчаянно завидует и хозяйке, и даже ее собачке. В первом действии правдами и неправдами все стремятся на бал.

Второе действие — бал на корабле проходит на огромной многоуровневой площадке с фонтаном в центре. На бал собирается исключительно респектабельная публика: Адель выдает себя за актрису, Айзенштайн — за французского маркиза, Розалинда — за таинственную венгерскую графиню. Здесь принимает участие балет, а также девушки, исполняющие в бассейне синхронное плавание. Публика в роскошных бальных нарядах веселится не на шутку — выливает шампанское в бассейн, из которого потом щедро черпают бокалами, танцует и развлекается под эгидой хозяина бала — графа Орловского, на самом деле переодетой графини Орловской. Градус веселья зашкаливает, все приходит в движение, даже рояль начинает ездить по полу, а затем, пробивая стену, с дымом уходит «за борт», и корабль тонет. Высокотехнологичная сценография, по умолчанию, потрясающая. Сложнейшие декорации создают иллюзию движущегося корабля. Одна из находок — плазменные мониторы на стенах, имитирующие иллюминаторы, на которых море и небо, чайки и рыбки двигаются, создавая полную иллюзию движения корабля, а потом и крушения — когда линия горизонта начинает качаться из стороны в сторону, а затем исчезает.

Третье действие — берег, на который в лохмотьях выбирается гламурная некогда публика. Альфред распевает арии и ждет адвоката. Адель демонстрирует капитану корабля Франку свой актерский талант. В ответ на обвинения обманутого мужа Розалинда предъявляет часы, подаренные Айзенштайном «венгерской графине». Его приятель и доктор психологии Фальк наслаждается глупым положением друга. Орловский открывает свое истинное лицо. Все прощены — виновато шампанское!
Здесь хотелось бы процитировать слова самого Василия Бархатова о том, что в «Летучей мыши» зашифровано невероятное количество информации. История Европы, национальные конфликты, социальные спарринги — обо всем этом Штраус умудряется говорить смеясь. ... Это произведение о глобальном разрушении границ. О том, что все человеческие законы и заповеди можно легко нарушить, извиниться, свалив все на затуманившее рассудок шампанское ..., отряхнуться — и пойти дальше». И, с точки зрения юмора, «Летучая мышь» — как раз то произведение, с помощью которого можно аккуратненько сказать про множество серьезных вещей…»

— Как вам работалось?

— Репетиционный процесс длился два месяца. Первый месяц с артистами работал режиссер, в следующем месяце подключился дирижер и начались репетиции с оркестром. Василий Бархатов — молодой перспективный режиссер, имеющий музыкальное образование. Я считаю, он из ряда величин, которые, возможно, не принимаются сразу — по интеллекту, эрудиции, творческим идеям. Но то, что он делает — просто потрясающе. С ним невероятно интересно было работать и создавать спектакль. Главное требование режиссера заключалось в том, чтобы не было никаких оперетточных штампов. Исключительно опера плюс драма, так как главная музыкальная цель была — подчеркнуть остроту классического сюжета и выделить «оперную» тему этого, по его словам, «великого симфонического произведения». В постановке участвовали солисты из Англии, Австралии, Ховатии, Большого и других театров России. До этого все исполняли только ведущие оперные партии — никто никогда не пел оперетту, поэтому актерам работать было очень интересно. Это прекрасный опыт. Так как «Летучая мышь» исполняется на языке оригинала — немецком, на протяжении этих двух месяцев с нами работал коуч — репетитор немецкого языка, ставил немецкую речь, фразировки, акцент, чтобы исполнители заговорили и запели на безупречном немецком,. Коуч — это не просто носитель языка, приглашенный из Европы, но обязательно профессиональный музыкант. Вообще, это обычный подход в Большом театре во всех спектаклях, которые исполняются на итальянском, французском и других языках. Еще одна «фишка» спектакля — кинематографическая — синхронный перевод диалогов на русский язык. «За кадром» работали два известных диктора — мужской и женский голоса создавали полное ощущение озвучки фильма. Но озвучка это была особенная — с множеством шуток и «приколов». Настоящий же перевод появлялся на двух экранах возле сцены. Генеральный прогон и пять премьерных спектаклей состоялись 17—21 марта. Следующий блок спектаклей планируется в июле 2010 года.

Мне было интересно общаться с коллегами, среди которых солистки Большого театра Динара Алиева, Анна Аглатова и Дарья Зыкова, Елена Манистина, Светлана Шилова; английский баритон Уильям Дейзли; хорватский тенор Крезимир Шпицер; Эльчин Азизов из Большого театра; Игорь Головатенко из «Новой оперы»; англичанка Анна Стефании; австралийский тенор Эндрю Гудвин, солист Самарского театра оперы и балета Анатолий Невдах. Во время подготовки спектакля я слышала от коллег и российских, и западных, много лестных слов в свой адрес — в отношении моей вокальной школы (класс заслуженной артистки Республики Беларусь Людмилы Колос), уникального тембра и возможностей голоса.

За два репетиционных месяца в Москве мне удалось посетить оперные спектакли в Большом — «Иоланта», «Тоска», «Богема», «Евгений Онегин», «Кармен», «Волшебная флейта», а также некоторые проекты театра, проходящие в залах Московской консерватории. И сегодня уверенно могу сказать, что ведущие солисты белорусского театра имеют очень хорошую школу и могут составить конкуренцию московским и западным коллегам. Поэтому я горда, что я являюсь представителем белорусской оперной школы и могу на высоком уровне, равно как и другие наши солисты, представлять Национальный академический Большой театр оперы и балета Республики Беларусь на мировой сцене.